Года два назад (а, может быть, и все три), когда впервые познакомился с Юлией Петровной Чуковой, я ничуть не сомневался, что передо мной поглощенный вечным научным поиском учёный-физик, но никак уж не писатель и, тем паче, не поэт. По темпераменту и энергичности её деятельность (вне заграничных командировок, выступлений с кафедр и трибун многочисленных симпозиумов и конференций, среди отечественных творцов науки и профильных коллег) могла предполагать общественную ниву в прошлом и настоящем, но не литературную. Считал, что давний спор шестидесятников о физиках и лириках прошел как бы мимо неё – как я ошибался!
Может быть, интуитивно почувствовав это, она подписала мне сразу семь своих книг – публицистических, научных и виршевых, чем ввела в затруднительное положение, окунув с головой в бурный поток масштабного видения и многознания, подкрепленный к тому же и современной наночувствительностью. Знакомясь с её поэтическими откровениями, запечатленными на страницах скромно изданных книжек («Дикая утка», 1993; «Монолог розовой чайки», 1996; «Под крик журавлей», 1998; «Дандур», 2000; «Кариатида», 2005; «Русский плен», 2007; «Рюкзак», 2010), был несколько шокирован их особым складом и интонацией.
Откровенно признаюсь, что поэзию современных, экзальтированных поэтесс не принимаю близко к сердцу. Тут я полностью согласен с Ю. Чуковой, написавшей:
– Как Вы относитесь к поэзии?
– Никак. Мне ближе русский мат…
(«Ода хирургу»)
Солидарен также с известной российской поэтессой Людмилой Щипахиной, откровенно выразившейся, что «сейчас стихи никому, если говорить серьёзно, не нужны». Но здесь, по-видимому, особый случай, который попытаюсь рассмотреть пристальней, ибо пульсирующая талантливая жилка в стихах Ю. Чуковой несомненна. Вот несколько достойных внимания примеров из её “книжечки-родничка” «Дикая утка». В основном, в сборник вошли стихи студентки- выпускницы физического факультета Московского государственного университета им. Ломоносова, победительницы первого конкурса поэтов на физфаке, выступавшей под псевдонимом Ирина Варшавская.
О снег
разбилось солнце –
Сверканью нет границ!
На соснах
клочья снега,
Как гнёзда первых птиц.
(«Март»)
«Я – дикая!
Ты не держи меня
Я издавна привыкла к перелётам,
Простору неба, звёздам и заботам.
Я – дикая. Ты не держи меня.
…………………………………….
Я – дикая!
И жизнь, и смерть – минута.
Но я взлечу, чтоб посмотреть кругом».
И с брызгами ударила крылом
По заводи житейского уюта.
«Я – ди-ка-я-я-я!..»
(«Дикая утка»)
В стихах Ю. Чуковой – оригинальное осмысление окружающего мира во всех его проявлениях:
Что такое Камчатка?
В океане – крыло…
Действительно, если приглядеться, увидишь на карте или из космоса, что Камчатка похожа на птичье крыло.
Но там – Камчатка… А здесь – столица…
Речей обман…
В твою квартиру каким-то чудом
проник вулкан.
Что будешь делать? Решай скорее,
пока он спит.
Ведь он, проснувшись, своим дыханьем
испепелит.
Сойдёт лавиной, потоком страсти
всю жизнь круша,
И задохнётся под кучей пепла
твоя душа.
(«Вулкан»)
Неугомонный характер бросает нашу героиню то на юг, в горы Кавказа, то на север – в заполярную Сибирь:
И, может быть, поэтому
К цветенью незаметному,
Как наш подснежник, робкого
полярного цветка,
Что вырос в мёрзлой сырости,
Без всякой божьей милости,
С любовью сердце тянется,
не тянется рука.
Представьте, среди Севера,
Подобно полю клевера,
Колышутся лукавые
анюткины глаза.
И у газона скромного
(С таким трудом взращённого!),
Как у полотен Рембрандта,
стою по полчаса…
(«Норильские газоны»)
По этим двум строфам понятно, что перед нами поэт-лирик с обострённым чутьём, тонким, развитым вкусом в мире эмоций.
Многие стихи, представленные в сборниках Ю. Чуковой, воспринимаются как готовые песни и романсы. Мне о том знать неведомо, но песенные строчки (тексты) сами за себя говорят:
Я не возьму тебя
в осенние леса…
Там нынче тишина
прозрачно величава,
И листья на земле,
как огненная лава.
Я не возьму тебя
в осенние леса.
К подобным произведениям, требующим музыкального обрамления, можно отнести стихи: «Не зови, не зови, не зови», «Софийские каштаны», «На озере Люль», «Когда луна московской ночи рисует окна на полу…» – из сборника «Дикая утка»; «Мечта», «Прости меня, прости…», «На улочке кривой и чуть горбатой…», «Разбушевалась за окном природа…» – из сборника «Монолог розовой чайки»; «Старый год», «Любовью оскорбить нельзя…», «Звёздный закон», «Я никому про вас не расскажу», «Какие, право, разговоры?..», «Не суждена проказница-любовь», «Не нарушайте мой покой! Не нарушайте…» – из сборника «Под крик журавлей»; «Сосны», «Был ведь… Был!!!» – из сборника «Рюкзак» и другие.
Хорошо, что стихи Ю. Чуковой не страдают прагматизмом и рационализмом и, может быть, автор напрасно упрекает себя в том, что:
А жизнь вокруг неправдой дышит,
И обострённый, без границ,
Мой слух уже совсем не слышит,
А глаз не видит честных лиц…
Могу только сказать – и слышит, и видит! – и примкнуть к высказыванию А.С. Пушкина о том, что «русские женщины лучше образованы, более читают и мыслят».
«Мысль и Слово для художника, – как следом вторит за Пушкиным Оскар Уальд (1854-1900) в предисловии к роману «Портрет Дориана Грея», – средства Искусства. Порок и Добродетель – материал для его творчества… Во всяком искусстве есть то, что лежит на поверхности, и символ. Кто пытается проникнуть глубже поверхности, тот идет на риск. И кто раскрывает символ, идет на риск…»
Многие стихи Юлии Чуковой – рисковые (это особо заметно, когда они скомпонованы автором в одном томике), прописаны тонкой, чувственной вязью, касаются самого глубинного и сокровенного, чем живет, страдает, мается женская душа.
Разумному нет места при половодье чувств,
Разумное в них быстро утонуло…
(«Отчаянно ругаясь из ближнего угла…»)
Но это вовсе не означает, что ей не свойственны гражданские мотивы, философичность, категоричность в оценке ныне происходящего в жизни.
Вставай! Опять Вселенские Качели
Тебя вернули в фазу бытия.
(«И снова дождь…»)
И вспомню тень дубовой кроны
и крик, слетевший с моих губ,
Как на мангале новых русских
горел видавший виды дуб.
На косогоре над рекою
сижу в раздумье гробовом.
Была держава… В одночасье
разрушен весь огромный дом.
(«Под сенью спиленного дуба…»)
Послужной список Ю.П. Чуковой прозвучал во вступительном слове на презентации её книги «В центре Москвы», проведенной литературно-творческим центром Всероссийского созидательного движения «Русский Лад» в октябре 2012 года. В пространном перечислении её заслуг и научно-творческих достижений я отметил про себя, что золотая выпускница одной из московских школ продолжила разрабатывать для себя золотую жилу в науке, художественной литературе и впоследствии, о чём убедительно свидетельствуют более трёхсот её публикаций в разных отраслях знаний, в том числе – 21 поэтическая и научно- просветительская книга. Одна из них, наделавшая много шуму в ученом мире, – «Закон Вебера-Фехнера».
«В настоящее время ареной дебатов о познаваемости мира, – пишет Ю.П. Чукова, – является физиология, а точнее сказать, высшая нервная деятельность, ибо физика и химия уже давно и однозначно отдали предпочтение материализму и, как говорится, семимильными шагами продвигаются вперед по этому пути. Что же касается физиологии, то в изданиях конца ХХ века некоторые зарубежные авторы… представляют эту область знаний, делая весьма почтительный реверанс в сторону идеализма».
Внешнее воздействие, называемое физиологами стимулом, служит, в основном, источником энергии для рецепторного потенциала. Чукова на протяжении многих лет следила за борьбой мнений вокруг двух формул, предложенных для измерения ощущений. О том, что они вообще не поддаются измерениям, утверждали отцы церкви и некоторые ученые. Одному из них, рецензенту на одну из своих работ, Чукова ответила со свойственным ей остроумием: «С немым изумлением прочитала мнение рецензента, и у меня сложилось впечатление, что он окончил духовную семинарию, и это его образование является единственным».
Работа органов чувств по степени экспериментального исследования протекающих процессов, безусловно, принадлежит к наиболее изученным сферам физиологии, что вполне понятно, ибо познание мира человеком основано на работе органов чувств. Считается, что 80-90% информации об окружающем мире он получает с помощью зрения. Вторым мощным источником информации служит слух. Изучение функций других органов чувств в последние годы только набирает силу, к чему подталкивает стремительное ухудшение экологических условий обитания человека. Это заставило медиков ввести в сферу своих исследований новые факторы воздействия, в частности – электромагнитное излучение в различных формах и ипостасях.
Одна из них – узкий интервал частот (так называемый «видимый свет») служит стимулом для работы главного органа чувств человека – глаза. Медработники активно изучают в настоящее время воздействие электрического излучения, лежащего за пределами «видимого света», на здоровье человека, ибо для всех частот, кроме видимого света, у человека нет органов чувств, что делает их воздействие на организм особенно опасным, потому что оно никак не ощущается человеком.
Так на стыке трех наук (физиологии, физики и философии) появилась книга Ю.П. Чуковой, в которой автор рассматривает некоторые естественнонаучные аспекты проблемы ощущений в физиологии и реакции человеческого организма на широкий спектр электромагнитных воздействий и которая предназначена тем, кто считает, что наши чувственные ощущения подлежат измерению. Образно говоря – и измерением Времени, которое автор и пытается отразить, закрепить, одухотворить в своих стихах.
Юлия Петровна не мыслит вести замкнутый образ жизни, сидя где-нибудь в лаборатории, в читальном зале библиотеки или за письменным столом. С 1990 г., став депутатом Краснопресненского Совета народных депутатов г. Москвы, занимается проблемами экологии промышленных городов, экологическим аспектом раковой заболеваемости населения и другими социальными проблемами.
Новая книга Ю. П. Чуковой «В центре Москвы» написана в живой, откровенной форме, как бы подводит итог её депутатской деятельности, заостряя внимание на некоторых экологических, социально-политических и морально-этических проблемах столичного мегаполиса. Перед читателями предстает город, увиденный глазами никем не ангажированной и не озабоченной наживой энергичной москвички. Её по-настоящему глубоко и серьёзно волнуют проблемы Москвы и Подмосковья.
– В моей жизни физика-теоретика, – признается Юлия Чукова, – столь основательно доминирует термодинамика, что всему остальному просто не осталось места. У меня никогда не было желания примерить на себя почтенный возраст. А когда сообщили, что гостиница «Метрополь» продана частному лицу вместе с землёй, на которой она стоит, то возникло подозрение, что к моему почтенному возрасту, наверное, уже успеют продать в частные руки и Московский Кремль вместе с холмом, на котором он стоит. В итоге протест переполнил душу.
Я родилась среди мещёрских лесов. Кто-то любит русское поле, а я – русский лес. А что сейчас происходит с московскими лесами и парками?
Москвичи, наверное, помнят борьбу за Лефортовский парк в девяностые годы. По проекту через него должно было пройти третье транспортное кольцо. Но москвичи победили проектировщиков, и кольцо прошло под землёй. Вы видели этот длиннющий туннель? Кажется, самый длинный в Москве.
До сих пор у всех на слуху движение «За Химкинский лес». Горожане и селяне пытаются спасти от транспортных магистралей Раменский, Подушкинский, Ромашковский, Солнечногорский и Завидовский лес. Бизнес в них вцепился, как голодный волк. Цаговский лес не уберегли, а Серебряный бор (моё любимое место в Москве, где так легко пишутся стихи) гибнет по злому умыслу тех, кто вроде бы стоит на его страже.
На пеньке этом гасли
все влиянья извне:
На пенёк этот Муза
приходила ко мне.
Нынче новое время
отмеряют часы.
Мой пенёк охраняют
олигарховы псы…
(«Тот пенёк я любила…»)
Все отдыхающие в Серебряном бору летом 2012 года испытали потрясение. Экологические службы заасфальтировали, замостили камнями, засыпали гравием все главные дорожки. Но какой ширины они стали: по ним теперь спокойно проезжает самосвал. А узкую тропинку вдоль берега Москвы-реки эти «старатели» засадили среди лета деревьями, которые тут же начали погибать. Заодно засадили и маленький песчаный пляж, так любимый москвичами. А ещё появились ярко оранжевые переходы и ступеньки, расположенные так, чтобы перекрыть лыжникам въезд в лес и спуск с горок.
Сколько и каких проклятий обрушили пожилые москвички на головы этих «благоустроителей»!!! Протестовали и собирали подписи!!! Я пришла на митинг к памятнику народному ополчению, которое в 1941 году защитило Москву. Защитники Серебряного бора место выбрали очень удачно.
Я выступила на митинге. Моё выступление было самым коротким, сказала, что в книге «В центре Москвы» описаны все известные мне случаи борьбы москвичей за нормальные условия жизни, и спросила: «Как вы думаете, каков процент успеха этой борьбы?»
Митингующие молчали.
– Так вот, узнайте, – заключила я своё выступление. – Успех стопроцентный!!! Просто нужно бороться.
Но бороться за Серебряный бор будет трудно. Удастся ли ему избежать судьбы Марьиной рощи, в которой никогда больше не расцветут фиалки? Мне кажется, что вместе с деревьями вырубают и выкорчёвывают русскую душу – последний приют поэзии…»
Когда-нибудь потом, (нескоро!),
уж на покое и в тиши
Я напишу о треволненьях
и о величии души.
Я напишу… И, может статься,
что, прочитав мои стихи,
Вам Бог, подумавши, отпустит
все Ваши прошлые грехи.
(«Рубикон»)
В наше, во многом бездуховное, время, когда в общественном сознании правят бал потребительский меркантилизм и эгоцентризм, гражданская позиция Ю.П. Чуковой заслуживает высокой оценки и признания.
Сегодня отсутствие идеала, национальной идеи, определяющих единство личности и общества, ведут к расслоению родного языка, к его вульгаризации и попранию норм, выработанных отечественной историей и художественной литературой, среди выдающихся вершителей которой был и любимый Юлией Петровной Ф.И. Тютчев:
О, нет! Не ты, а тень поэта
Стояла за твоей спиной,
По правилам иного света
Взаимодействуя со мной.
(«По мотивам Ф.И. Тютчева»)
Упадок культуры сознания в нашей стране налицо: влияние художественной литературы на умы читательской аудитории катастрофически падает. Это видно хотя бы по тиражам изданий – от ста до тысячи экземпляров. Страна превращается в империю антилитературы, антипоэзии. Дети не хотят запоминать нынешних поэтов. Кондовый стиль их стихотворных поделок чужд детскому мышлению, не понятен, как, впрочем, и вся современная поэзия, напоминающая чаще скучные, однообразные рекламные и предвыборные слоганы, чем стихотворные строки. Общество в основной массе отвернулось от стихов. Еще Маяковского волновала мысль, что «для поэзии планета мало оборудована». Очевидно, и мы вошли в такую фазу, когда чувственные эмоции переходят в стадию плотского наслаждения и опустошенного безразличия… В моде – «тусующиеся» маньеристы и пестрая компания, работающая под поэтов. Все их потуги – точная копия хаоса, царящего на литературных бомондах и в писательских кругах, что, безусловно, не может не волновать и не беспокоить Ю. Чукову, воспринимающую происходящее близко к сердцу.
Отечественная литература переживает время дисгармонии, время распада всего накопленного великими предшественниками, творцами русского слова. Несоизмеримость задач эпохи с людскими деяниями – алчностью, бездуховностью, серостью, пошлостью, и как следствие – с превалирующей усредненной поэзией, обозначающей предмет Поэзии, но не проникающей в глубины поэтического совершенства; отсюда – несовместимость, несоразмерность поэтических ритмов с ритмами времени. Образным языком автора рецензируемых стихов говоря:
В звёздном свете у времени нет измеренья.
Его нет у ночного пути.
(«В Пеште»)
Поэтические кланы образовали своеобразные диаспоры, в каждой из них царят свои законы. Созвучны с этой мыслью и строки Ю.Чуковой:
У каждой житейской стихии
Законы и нормы – свои.
(«На волнах словесного моря»)
Трудно с ней не согласиться.
Вот уж чего в стихах Ю. Чуковой нет, так это мистики, отрешенности, замкнутости в самой себе:
Стихи – продукт моей души,
Статьи – ума творенье.
Как звёзды светят мне в ночи
Мои стихотворенья…
(«Новогоднее»)
Пусть же этот свет будет негасимым!
Валерий Аушев,
член Союза писателей России
8 ноября 2012 г.
г. Москва