Памятник Гоголю Россия ждала без малого двадцать девять лет

0
544

Юбилейное ученое заседание, начавшееся в университете 26-го в четыре часа пополудни, затянулось надолго, и в течение всего этого долгого заседания, по горьким отзывам иных его участников, в набитый публикой зал ни разу не спустилось вдохновение. Были многоопытные ораторы, были занятные мысли, бесконечная эрудиция, великолепные фразы, вызывавшие аллюзии и аплодисменты, – вдохновения не было. Ничто не тревожило, не жгло, не кололо, не было слова, чтобы вырвалось из-под самого сердца, как говаривал Гоголь. С заседания почетные гости отправились в Городскую думу, где был дан раут в честь открытия памятника, – здесь присутствовали высшие гражданские и военные власти.

Между тем на Арбатской площади андреевский Гоголь провожал первый день своей жизни. По краям площадки неярко горели желтые фонари. С шумом и звоном пробегал по площади трамвай, выскребая из провода длинные голубые искры. Возле памятника толпился народ. Передавали слух, что монумент скоро уберут, что графиня Уварова, председательствавшая в московском археологическом обществе, пообещала двенадцать тысяч тому, кто снесет памятник. Некоторые и вовсе предлагали взорвать его. Но уже и пошучивали беззлобно: „Страстная площадь – это где Пушкин стоит, а Арбатская – где Пушкин Гоголем сидит“. Завязывалась привычка…

Много говори ли также про памятник покойному государю

Александру III, который вскоре откроют в Петербурге, – тот совсем страшен: скульптор Трубецкой изваял неуклюжего солдафона на тяжелом, бесхвостом битюге; поистине „чудище обло, озорно, огромно“…

Шептали, что все эти новые монументы – не иначе, как злой умысел.

Про трибуны, мрачным амфитеатром обступившие памятник, разговоры тоже не умолкали: стало известно, что городской голова потребовал создать новую комиссию, чтобы доказать надежность сооружения; в ближайшие дни предполагалось опробовать трибуны „мертвым“ и „живым“ способами – сперва уложить на них мешки с песком, а если выдержат, загнать солдат и пожарных. („Колизею“, как прозвали трибуны, стоять еще полмесяца: лишь 11 мая после четырех часов бурного заседания думская ревизионная комиссия признает их ненадежными).

  Продолжение:

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Оставьте свой комментарий
Введите пожалуйста свое имя